– Здоровье и безопасность, – отвечает Стив. – К тому же вы это заслужили. Не правда ли, Кейти? – Он подмигивает мне, и я бросаю на него испепеляющий взгляд.

– Стив, ты придурок! – От ярости я едва могу говорить. – Законченный придурок.

– Я просто расквитался за тебя, – говорит он самодовольным тоном. – Она причинила тебе вред. Ergo[18]. И не вздумайте делать Кейти гадости, – зловещим тоном обращается он к Деметре. – Если об этом узнаю я, мало не покажется.

– Это какой-то бред! – Мне хочется как следует треснуть Стива. – Что ты мелешь?

– Говорю как есть, Кейти. – Стив выкатывает на меня глаза. – Как есть.

– Это вы его попросили? – недоверчиво спрашивает Деметра.

– Нет! – восклицаю я в ужасе.

Но Деметра меня не слышит. По-видимому, она дошла до точки. Не замечая никого вокруг, она обращается ко мне:

– Разве вы еще недостаточно сделали? – Она качает головой. – Разве вы недостаточно меня наказали? Что еще вы собираетесь сделать – привязать меня к дереву и спустить собак? Боже мой, Кейти! Я знаю, что уволила вас некорректно и что, по вашему мнению, разбила вашу жизнь. Но я вынуждена была это сделать! Это же моя работа! – Теперь она кричит во весь голос. – Мне пришлось вас уволить! Я знаю, вам было тяжело, но иногда нужно просто пережить трудный момент! Вы должны…

– Уволить? – перебивает ее мой папа. – Дорогая, о чем это она говорит?

Я подпрыгиваю, как ошпаренная кошка, и поворачиваюсь к папе. Он пристально смотрит на Деметру, и в его ясных глазах читается вопрос.

– Черт! – Деметра подносит руку к голове. – Кейти, я не нарочно.

– Она знает тебя по Лондону? – осведомляется папа с удивленным видом. – Кейти, кто это?

– Она работает в «Купер Клеммоу», – со значительным видом отвечает Стив. – Я нашел ее в «Гугле». Там она называет себя «Деметра Фарлоу». И он там работает. – Стив указывает пальцем на Алекса, который стоит в сторонке. – Они боссы Кейти, приехали из Лондона. Вот кто они такие.

Папа переводит взгляд с Деметры на Алекса.

– Почему вы не сказали, кто вы? – резко спрашивает он, обращаясь к обоим. – Что это за тайны?

– Знаете… – Деметра смотрит на меня. – Это… это деликатное дело…

– Вы приехали, чтобы уволить Кейти? – В голосе папы звучит гнев. – Этот номер не пройдет! – Он уже практически рычит. – Она хороший работник, наша Кейти! – Он поворачивается к Алексу, который вздрагивает от испуга. – Она все время сидит за компьютером, отвечает на телефонные звонки, работает долгие часы… даже во время ее так называемого отпуска… Что вы за боссы такие? Это же эксплуатация – вот что это такое!

– Папа, прекрати! – Я поднимаю руку в отчаянии. – Ты не так все понял. Они приехали не для того, чтобы меня увольнять. Дело в том… – Я нетвердо держусь на ногах. – Я пыталась сказать тебе раньше…

По моим щекам катятся слезы. Все гламперы потрясенно смотрят на меня, с Деметры все еще стекают струи воды, а Алекс… Алекс смотрит на меня с необыкновенно добрым и печальным выражением…

– Папа, мне нужно с тобой поговорить, – с трудом выдавливаю я. – С тобой и Бидди. Прямо сейчас.

Не так-то просто все объяснить.

Я рассказала, что именно произошло и каковы причины моего увольнения, а также о своих попытках найти новую работу, но все еще не сказала практически ничего. Папа и Бидди сидят в гостиной, на нашем старом диване, обитом выцветшим розовым ситцем. Ситуация диктовала, чтобы мы собрались в гостиной. Оба молчат.

– Но, Кейти… – наконец говорит папа. У него такой потрясенный вид, словно мир рухнул. И я в этом виновата.

– Папа… – Я с трудом сдерживаю слезы. – Я не хотела тебя огорчать. Я думала, что если быстро найду новую работу…

– Значит, вот чем ты занималась, – мягко произносит Бидди.

– Я разослала резюме во многие компании… – При одной мысли об этом я чувствую усталость. – Я думала, вам никогда и не придется узнать. – Закусываю губу и закрываю глаза. Как бы мне хотелось вернуться на три месяца назад и сделать все по-другому! – Простите меня. – Наконец я открываю глаза. – Прости меня, папа…

– Кейти, не извиняйся, – возражает он с какой-то странной интонацией. – Дорогая, тебе не за что извиняться. У тебя было тяжелое время, и жаль, что мы не знали… Жаль, что мы не могли помочь… Но так уж вышло. – Он наклоняется и берет мои руки в свои большие ладони. – Кейти, единственное, чего мы хотим, – это чтобы ты была счастлива. Пошли их всех подальше. Ты же можешь вернуться сюда и управлять Энстерз-Фарм. Ты талантливая девочка, и если они этого не видят, то мы-то видим. Верно, Бидди?

Не зная, что ответить, перевожу взгляд на Бидди. Она, чуть нахмурившись, качает головой.

– Нет, Мик, – говорит она своим спокойным, ровным тоном. – Я не думаю, что все так просто. Не думаю, что Кейти хочет жить и делать карьеру здесь. Да, дорогая? Или я ошибаюсь?

В этой комнате никогда еще не было такой напряженной атмосферы. Кажется, даже воздух стал вязким и густым. Мне нужно сказать правду – но так, чтобы папе не было больно.

– Папа… – У меня так сильно дрожит голос, что я едва могу говорить. – Я хочу жить в Лондоне. Мне все еще хочется попробовать. Я знаю, ты никогда это не поймешь. Но это моя мечта. – В отчаянии тереблю волосы. – Однако я не хочу разбивать тебе сердце. А я знаю, что разобью его, если уеду в Лондон. Так что я в тупике. Не знаю, что делать. Не знаю… Я не могу…

У меня путаются мысли, и по щекам снова текут слезы. Я бросаю взгляд на папу.

– Кейти! – потрясенно восклицает он. – С чего ты взяла, что я не хочу, чтобы ты жила в Лондоне?

Он это серьезно?

– Ну… знаешь… – Я сглатываю слюну. – Например, ты говорил, что в Лондоне слишком высокие цены, что там опасно и грязно… Говорил, чтобы я купила квартиру в Хауэллз-Милл…

– Мик! – восклицает Бидди. – Зачем ты сказал Кейти, чтобы она купила квартиру в Хауэллз-Милл?

– Я только предложил, – с виноватым видом оправдывается папа.

– Я все время чувствую себя виноватой. Все время.

Произношу это вслух и чувствую огромное облегчение. И страх. Я отважилась заглянуть туда, куда прежде никогда не заглядывала. Но, быть может, пора было туда заглянуть.

– Знаете что? Теперь я хочу кое-что сказать.

Я вздрагиваю от голоса Бидди. Повернувшись к ней, я вижу, что у нее горят щеки. Вид у нее взволнованный, но решительный.

– Я всегда стараюсь держаться на заднем плане, когда вы ссоритесь. Стараюсь не вмешиваться в ваши разговоры, когда меня не просят. Но я считаю, что сейчас мне пора вмешаться. Потому что я вижу, как два человека, которых я люблю… Я люблю вас обоих, вы же это знаете, правда? – добавляет Бидди, и щеки ее еще ярче пылают. – Я вижу, как эти два человека делают друг другу больно, и больше не могу это вынести. Мик, разве ты не видишь, что давишь на Кейти, предлагая ей купить квартиру в Хауэллз-Милл? С какой стати ей это делать? И ты отлично знаешь, что именно я думаю о нашей последней поездке в Лондон… – Повернувшись ко мне, Бидди добавляет: – Я сказала твоему папе, что он должен извиниться перед тобой за те глупости, которые наговорил. – Папа открывает рот, чтобы возразить, но она поднимает руку. – Мик, я знаю, что ты беспокоишься о Кейти. Но восемь миллионов людей живут в Лондоне, и с ними не случается ничего страшного, верно? Не всех убивают или грабят, так?